Сильвия так и не узнала, что подумал кот. Ей важнее было, что думает он, муж иностранки. Теперь, когда она далеко, а поддерживать связь на расстоянии он категорически отказался, ей ничего не оставалось делать, как расставлять свои страхи и переживания вряд на белом электронном листе лучшего изобретения человечества – приложения Microsoft Word.
Бывало иногда, что она начинает строчить сообщение в телефоне, тщательно его редактируя, но потом стирает, оставив лишь ничего не значащие: «Привет, как дела?».
Интересно, понимал ли ее возлюбленный, позвольте, я буду его называть так, правда Сильвия все еще отгоняла это слово от себя. Так понимал ли ее возлюбленный, что она чувствует? Думал ли он о ней? Этот последний вопрос больше всех остальных тревожил ее. Сильвия опасалась, что муж иностранки перестанет вспоминать о ней. От одной только мысли об этом глаза ее наполнялись слезами и весь мир переставал существовать для нее.
Сильвия никак не могла отвлечь себя от мыслей об этом мужчине. Поэтому писала ему письма, но ни одно из них не послала. А некоторые даже не решалась написать, только обдумывала их, перечитывала в уме, но боялась быть настолько откровенной сама с собой, чтобы придать этим мыслям какую-либо письменную форму.
«Ты думаешь обо мне? — начинала она свое письмо, которое никогда не напишет. — Конечно думаешь, мы же недавно расстались, ты не можешь меня так сразу забыть. Хотя, может не забыл, но не думаешь. А вдруг ты сейчас пьешь пиво и вспоминаешь как мы закусывали его черными консервированными оливками? А еще хочу, чтобы ты вспоминал меня, когда берешь в руки гитару. Нет, слишком банально. Ну ведь что-то, кроме оливок должно же тебе напоминать обо мне? О! Трусы. Да, да. Я подарила тебе трусы. С принтом разрезанного авокадо. Надеюсь, ты их не передарил…».
Тут я позволю себе прервать мысли Сильвии. Известно ведь, что мужчины очень не любят, когда им дарят носки, трусы, галстуки, потому что носки, трусы галстуки дарят тогда, когда нет времени выбирать подарок либо дарят их для галочки. Но, если эти мужские аксессуары были куплены специально для него – расскажите ему об этом, или соврите так, чтобы единственное, что он мог ответить это было бы слово «Вау».
История трусов от Сильвии тоже не отличалась особой оригинальностью. Через день после того, как она испытала оргазм мастурбируя представляя воображаемого тогда еще мужа иностранки, девушка случайно наткнулась на прилавок с мужскими аксессуарами в одном из торговых центров. Так как времени было мало, а завтра нужно было возвращаться домой из недельного отпуска с ребенком, она, недолго думая накупила трусов для мужа, одного очень близкого друга и еще одни взяла для мужа иностранки, на всякий случай.
Раздав дома все подарки, она посмотрела на последние оставшиеся, с принтом разрезанного авокадо, положила обратно в фирменный пакет и на всякий случай убрала в чемодан, который спустя полгода будет собирать для поездки в другую страну, за 2000 км, чтобы встретиться с тем, кто давно, в 1997 году заставил ее покраснеть. Точнее не он, а мысли о нем.
Эти полтора месяца, на протяжении которых Сильвия встречалась с мужем иностранки она периодически вспоминала про трусы, но подходящего случая подарить их не было. Случилось как-то даже, что она взяла их с собой, но не решилась подарить. Не хотела выглядеть глупо.
Но в день прощания она готова была позволить себе все. Даже расплакаться хотела, но не получилось. Он пел под гитару, а она выдавливала из себя слезы, но ни одна слезинка так и не появилась. «Неужели я такая бесчувственная? Почему мне не плачется? Я же растрогалась, когда в прошлый раз глядя мне в глаза он пел очень нежную песню? Может эта песня была для меня? А по правилам последнего свидания надо бы полакать», — думала она.
Когда после очередного лучшего секса в ее жизни они опять приземлились на кухне за банкой пива с оливками, Сильвия все-таки решилась и начала рассказ о том, что как она смотрела фильм с его участием (почему-то опустила момент мастурбации, посчитав, что это будет не к месту), как потом пошла в торговый центр, как выбирала трусы, как хранила их полгода, чтобы вот сейчас привезти их с собой и подарить ему.
— Вау, какие крутые, — сказал муж иностранки. Правда, это «вау» можно было отнести как к его непревзойденному актерскому таланту, так и к умению Сильвии удивлять. — Они реально крутые. Я люблю очень трусы с веселым принтом. Спасибо. Так ты этот монолог прочитала, чтобы мне трусы подарить?», — сказал он улыбаясь. Сильвия чуть было не расстроилась, но потом быстро вернулась в реальность. Тратить последние минуты на расстройства было бы транжирством бесценного времени с ее стороны. Надо было впитывать каждую секунду, ловить каждое движение.
«…. Нет, думаю трусы ты не передарил. Будешь надевать и вспоминать мой глупый монолог. К счастью, ты никогда не прочитаешь этого письма. Этот монолог показался бы тебе куда более странным. Особенно, после того как я с легкостью согласилась, что у нас просто восхитительный секс. Конечно, конечно, говорила я, а что еще кроме секса может быть между нами? Да ты вообще, о чем подумал? Я никогда кроме как о сексе не думала, представляя тебя. С тобой вообще никак нельзя сообщаться, если нету секса. Тьфу ты, дурак. Просто страхуешься. Понимаю, но так хочу, чтобы вся эта договоренность полетела коту под хвост. Все равно какому, даже твоему. Хочу звонков, общения, неожиданных встреч… Ну не зря же ты меня называл роскошной женщиной».
На этом фантазия Сильвии иссякала. Чтобы она дальше ни думала– все было повторением ранее сказанного. Поэтому, это письмо она никогда не напишет. Напишет много других писем, о погоде, о том, как она скучает, о новой книге, что начала читать. Напишет, но не пошлет. Потому что связь у них была исключительно физической. Это был просто секс роскошной женщины с восхитительным мужчиной, лучшим мужчиной в ее жизни.
«…. интересно, может коту не понравились трусы?», — подумала Сильвия, но опять не написала.
Мари Поттер
