Андрей Арешев. Политолог. Главный редактор информационного портала “Научное общество кавказоведов”. Эксперт Фонда стратегической культуры”.
Впервые побывал в Армению и Арцахе в 2005-м году, и с тех пор уже потерял счет своим визитам в нашу страну.
Последний раз побывал в постреволюционной Армении до парламентских выборов. Отметил для себя, что в армянском обществе царят воодушевление, несомненная база доверия к новому правительству и лично к главе правительства Николу Пашиняну. В то же время отметил также некоторую растерянность, по поводу перспективы социально-экономического развития страны, и тревогу относительное российско-армянских взаимоотношений.
На вопрос какие ассоциации при слове Армения, отвечает, что это прежде всего древняя история, самобытная культура и конечно, дружественная страна для России на Кавказе, а также многочисленные друзья армяне.
Самым знаменательным периодом в русско-армянских отношениях считает начало XIX века, когда в результате русско-персидских и русско-турецких войн, земли Восточной Армении перешли в состав Российской Империи. Уверен в судьбоносном значении этого события для региона, так как если бы Россия не пришла на Кавказ, то христианские народы края оказались бы на грани исчезновения и ассимиляции. Полагает, что историю любого народа или государства следует рассматривать в контексте исторического правопреемства, не вымарывая отдельные периоды, руководствуясь идеологическими или иными соображениями.
Любит армянский коньяк, но заметил, что в последнее время, армянские вина тоже стали очень качественные, не говоря уж о некоторых крепких спиртных напитках, которые (разумеется, в умеренных количествах) несмотря на высокий градус, весьма полезны для здоровья.
Андрей Григорьевич, год назад, после смены власти в Армении, вы выразили надежду, что русско-армянские отношения постепенно избавятся эмоционального накала и вернутся в прагматичные основы. У этих отношений, на тот момент, действительно был эмоциональный накал?
В тот период по поводу смены власти в Армении и перспектив российско-армянских отношений со стороны российских экспертов, безусловно, высказывались самые разные точки зрения, в том числе и достаточно тревожные. Социальные сети, особенно Facebook, конечно, добавляли, на мой взгляд, не всегда полезный эмоциональный накал. Но, победившая власть, прежде всего лидер бархатной революции Никол Пашинян, совершенно прагматично попытались наладить связи с Россией, в том числе и по линии первых лиц, и сделали это, во многом, успешно. На сегодняшний день контакты носят достаточно регулярный характер, и ни одна из сторон от этих контактов не уклоняется. В одном из своих фейсбуковских эфиров, по-моему, летом, премьер Пашинян сам отметил, что обсуждения текущих проблем с президентом России, отличаются откровенностью и отсутствием тёмных углов. Это очень важно, потому что при прежних властях Армении российско-армянские отношения приобрели поверхностный характер, когда звучало много здравиц, за дружбу и за много хорошее, но конкретные проблемы, которые отягощают наш диалог и взаимодействие, либо клались под сукно, либо замалчивались, что приводило к некоторому отчуждению на всех уровнях. Сейчас я вижу попытку это положение исправить, несмотря на то, что вопросов еще много.
Да, недавно, по этому поводу вы написали в одной статье, что размывание эффективных каналов коммуникации между Ереваном и Москвой, порождающее неопределённость и двусмысленность, находило свои проявления и тогда, когда Микаэл Минасян и его команда оказывали существенное влияние на информационную повестку дня. Какие коммуникационные каналы вы имеете в виду?
Я имел в виду различные форматы общения, в том числе и неформальные, а также политтехнологические приёмы, включая поддержку властями той или иной постсоветской страны радикальных либо националистических группировок с тем, чтобы более выигрышно смотреться на их фоне в ходе диалога с Москвой. Наиболее яркий пример – Украина времён Януковича, где поддержка властями организаций наподобие «Свободы» Олега Тягнибока, как мы знаем, ни к чему хорошему не привела. Конечно, аналогии никогда не бывают полными, но в этой связи можно вспомнить отдельные аспекты информационного освещения «электромайдана» 2015 года, либо же убийства российским военнослужащим семьи Аветисян в Гуюмри в январе того же года. Мне думается, любые попытки спекуляций на трагедиях людей, придание тем или иным криминальным или иным случаям политического оттенка недопустимы, с чьей бы стороны они не исходили.
В этом случае мне непонятно, почему тогда, при старых властях Армении, не было такой тревоги вокруг русско-армянских отношений, как сейчас?
Может быть, несколько лет назад это выглядело не столь акцентированно, хотя о тех или иных дискуссионных аспектах российско-армянских отношений и о факторах, их осложняющих, пишут, на моей памяти, примерно с середины 2000-х годов. В то же время, к сожалению, профессиональный уровень журналистов, оставляет желать лучшего, причем, опять-таки, с обеих сторон. Ведь порою и серьёзные, казалось бы, люди, пишут об армянских, либо, соответственно, российских реалиях такое, что диву даёшься. В этой связи, недавний визит большой группы российских журналистов в Армению и их встречу с Николом Пашиняном я нахожу очень уместными с точки зрения заполнения имеющихся информационных лакун. Ключевые направления двустороннего сотрудничества мало подвержены текущей внешнеполитической конъюнктуре, однако попытки оказывать на него негативное влияние могут предприниматься с самых разных сторон. В этой связи особенно важна предсказуемость в нашем диалоге, а для этого необходимо, чтобы он не замыкался полностью на взаимоотношения первых лиц, приобретал дополнительные институциональные опоры. Помимо межправительственных и межпарламентских комиссий, много и справедливо говорится о выстраивании взаимосвязей по линии гражданского общества, экспертного сообщества, кое-что делается, но вполне возможно, что делается недостаточно. На мой взгляд, налицо также дефицит совместных проектов, которые касались бы нашей общей истории и культуры, которую объединяют тысячи славных имён, хотя говорить о том, что ничего не делается в принципе, в корне неверно. Вспомним хотя бы славный род Лазаревых, о котором Вы сняли замечательный фильм…
Ни для кого не секрет, что армянская аудитория видит отражение позиции официального Кремля в российских СМИ, а в некоторых российских СМИ, согласитесь, информационный климат не всегда умеренный.
…Вы, наверное, хотите меня спросить про эти, в большинстве своём весьма малосодержательные, ток-шоу на федеральных каналах, изобилующие криками и взаимными обвинениями? Я их, за редчайшим исключением, не смотрю и Вам не советую.
Про них в том числе. Я тоже не смотрю, но, тем не менее, информационный поток идет, и аудитория воспринимает все это по- своему. Аудиторию трудно переубедить в своем восприятии. Вопрос в другом, не может ли подобный подход, со временем стать плодотворной почвой для русофобских настроений в армянском обществе?
Насколько я помню, некоторое время назад в Национальном Собрании Армении поднимался вопрос об ограничении вещания российских каналов, однако глава правительства заявил о нецелесообразности подобного рода шагов. Вообще, на мой субъективный взгляд, некоторые образцы выпускаемой на российском телевидении продукции вызывают в России отторжение гораздо большее, нежели в Армении, пусть и подспудное. Однако мы живём в информационном обществе, можно его называть псевдоинформационным, с элементами шоу и манипуляции общественным сознанием, и это реальность, от которой никуда не скрыться, если, конечно, не жить в глухом лесу, без гаджетов и в полном отрыве от окружающего мира. Так что совет аудитории может быть только один – перепроверять информацию, не принимать всё, что доносится из телевизора или из Интернета, на веру, в общем – соблюдать хотя бы элементарные правила информационной гигиены. Ну и конечно, преодолевать имеющиеся стереотипы, в том числе – накопившиеся за несколько десятилетий существования Армении и России в новом, «независимом» друг от друга формате, хотя понятно, что полной независимости и суверенитета нет сегодня, на мой взгляд, ни у одной страны в мире. «Советские» поколения уходят, и те, кто приходят им на смену, лучше бы формировали представления друг о друге в процессе непосредственного общения, а не через третьих «посредников», зачастую ангажированных. Тем более важно это для России и Армении, объединённых интеграционными проектами на постсоветском пространстве и активно развивающими экономические и гуманитарные связи. Здесь – и трудовая миграция, и возрастающий год от года российский туристический поток в Армению, и модернизация Армянской АЭС, и наши давние культурно-исторические связи, и многое другое…
Посол России в Армении дает уже вторую пресс-конференцию за год. Вот вы тоже заметили, что “…само это мероприятие стало большой неожиданностью для прессы, т.к. в Ереване уже забыли, когда в последний раз посол России в таком формате общался с журналистами”, написали Вы. Как вы думаете, почему раньше формату такого рода коммуникации не уделялось должного внимания?
В Армении работали разные российские послы и личный фактор, на мой взгляд, не следует недооценивать. К сожалению, порою складывалось впечатление, что декларируемая значимость постсоветского пространства для российской внешней политики не находила адекватного отражения в кадровую политику, и в страны «ближнего зарубежья» зачастую направляли людей, недостаточно подготовленных к выполнению столь ответственной миссии, зачастую – предпенсионного возраста. Должен констатировать, что ситуация меняется и, надеюсь, будет меняться и дальше.
На днях господин Копыркин также встретился со вторым президентом Армении Робертом Кочаряном, и это вызвало очередную волну недовольства в армянском обществе. Как вы думаете, почему российская сторона не может обойти историю Кочаряна стороной или дождаться окончательного итога судебного дела, чтобы избежать неуместного нагнетания ситуации?
Выскажу свою личную точку зрению – возможно, Вы с ней не согласитесь – но, тем не менее, я до сих пор не совсем понимаю, зачем второго президента Армении столь упорно втягивают обратно в политику…
Но Кочаряна в Армении почти никто не рассматривает как политическую фигуру. Его воспринимают как обвиняемого в конкретном судебном процессе. А, что в России его воспринимают, как политическую фигуру?
Я не хотел бы вдаваться в различные подробности дела первого марта 2008 года. В России могут существовать разные оценки перспектив внутриполитического развития Армении и роли отдельных персон. Что же касается возможного содержания упомянутой Вами встречи, то ответ на этот вопрос могут дать только её непосредственные участники. Значения её я бы не преувеличивал, но вместе с тем хотел бы заметить, что посол любой страны имеет право встречаться в стране пребывания с кем угодно, при соблюдении норм законодательства, дипломатического протокола и т.д. Согласимся, сложно представить послов США или Великобритании, испрашивающих соизволения местных властей на встречу с кем-либо в стране пребывания соответствующих дипломатических миссий…
Премьер-министр Армении настаивает на возвращении Карабаха за стол переговоров. Очевидно, что прежний формат переговоров вокруг конфликта исчерпал себя. Какие настроения, по вашим наблюдениям, в Азербайджане, в связи с этим новым подходом и приветствует ли Россия такой формат перезагрузки?
Что касается первой части вопроса, то могу судить об этом, в частности, по регулярным заявлениям официального Баку. Начиная с самого высшего уровня, в Азербайджане неоднократно подчёркивали своё резко негативное отношение к любому варианту, связанному с возвращением Республики Арцах за стол переговоров. Переломить сложившееся здесь статус-кво будет чрезвычайно сложно. Что касается России, но она, не являясь эксклюзивным игроком в Закавказье, делает всё от нее зависящее с целью предотвращения очередной эскалации военных действий. Москва поддержит любые договорённости между сторонами конфликта, однако их позиции остаются диаметрально противоположенными, что обуславливает переговорный тупик, выходов из которого пока не просматривается. Недавний очередной раунд переговоров глав внешнеполитических ведомств Азербайджана и Армении в Вашингтоне никаких сенсаций не принёс…
Премьер-министр Армении также заявил, что армянская сторона «не станет отвечать на вопрос о готовности к компромиссам по Карабаху до тех пор, пока на тот же вопрос не ответит Азербайджан». Собирается ли Баку ответить на этот вопрос, готов он к компромиссам, как Вы думаете?
Периодически, впрочем, всё реже, в Азербайджане упоминают о возможности предоставления Нагорному Карабаху «самой высокой степени автономии» исключительно в рамах «территориальной целостности» в границах бывшей Азербайджанской ССР. В этой связи, исследователи отмечают очевидный факт «несоответствия нынешней Конституции Азербайджана возможности предоставления Нагорному Карабаху автономного статуса». Как риторика официальных лиц, так и практические действия, включая периодические масштабные военные учения, интенсивность которых резко возросла, на мой взгляд, не оставляют места каким-либо двусмысленным интерпретациям. Кроме того, возможные враждебные действия радикального крыла администрации Трампа против Ирана способны спровоцировать повторение, в той или иной форме, апрельских событий 2016 года. Я, конечно, не считаю, что тогда имела место некая незначительная «разведка боем». Несомненно, речь шла о серьезной военной операции, преследовавшей вполне конкретные оперативно-тактические и стратегические цели. Четырёхдневная война, обернувшаяся серьёзными потерями, не только стала одним из факторов внутриполитических перемен в Армении, но также выявила проблемы в оборонной сфере, для исправления которых предпринимаются значительные усилия, включая увеличение военного бюджета — в 2019 году более 500, в 2020 – примерно 600 миллионов в долларовом эквиваленте. Примечательно и то, что попытки американских партнёров убедить Ереван в ненужности и неэффективности военно-политического и военно-технического сотрудничества с Москвой не приносят результатов. Более того, данное направление сотрудничества, критически важное с точки зрения обеспечения национальной безопасности Армении, получило в последние месяцы новый импульс, включая приобретение Ереваном современных российских систем вооружений.
Наира Багдасарян
www.armtimes.com
